У меня есть маленький талант: я всегда на шаг впереди мэйнстрима. Когда еще по улицам разгулвали мальчики и девочки с розовыми челками и резаными венами, уже тогда я сидела на подоконнике и всячески синтезировала в себе черты ТП. Пледа не было, но зато на коленях был модный тогда Мураками, а у ног чашка с кофе. В один из таких осенних дней, которые я коротала, уткнувшись лбом в стекло, ко мне на карниз занесло нового знакомого. Этот тополиный лист с таким отчаянием ухватился своей веточкой за изгибы оконной решетки, что даже порывам ветра не удалось согнать его: он просто безжалостно колотился своим желтым тельцем мне в окно. Вот я его и приютила. Он мертв у меня уже около семи лет и исправно служит мне закладкой. Он перечитал со мной немало книг и даже успел написать курсовую и баколаврскую работы. Есть подозрение, что неплохо разбирается в языках, так как проводи я в учебниках итальнского языка столько времени, сколько он, то знала бы я его гораздо лучше. А сейчас мы с ним читаем "Ночь нежна" Фицджеральда.